Transcript Риторическое слово в сакральном дискурсе.

РИТОРИКА
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Мир я обнаруживаю с помощью слова, с
помощью слова постигаю истину бытия, и нет
другого способа для разума встретиться с ним.
Может ли разум с помощью слова обнаружить и
засвидетельствовать бытие Бога?
Ведь именно эта задача ставится в сакральных
текстах.
Риторика и Божественная Истина
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Говорящий с амвона несет ответственность
перед Богом и верой.
• Говорящий с университетской кафедры несет
ответственность перед Разумом и Истиной.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Текст не ожидает читателя как препятствие,
требующее преодоления, он создается,
формируется прилежным ответственным
чтением. Он, в некотором смысле, награда за
пройденный путь.
• Люди топчут одни и те же дороги. Но каждый
проходит свой путь. А значит, формирует свой
взгляд, взгляд, который является результатом
пройденного пути.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Я субъект, в первую очередь, когда слушаю.
• Конечно же, я субъект и когда говорю,
поскольку я говорю только в том случае, если
слушаю, то есть понимаю, что говорю.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Если предмет исследования связан с со значимым для
культуры текстом, то обязанность исследователя
состоит в том, чтобы соответствовать этому много раз
прочитанному тексту, присутствующему в этой
культуре, в этом языке как опыт прочтения. В
противном случае, предмет рискует оказаться лишь
моим вымыслом, а все сказанное о нем, в лучшем
случае, сомнительным, а то и абсурдным.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Всякая попытка сделать темой рационального исследования
предмет из области, где царствует вера, означает признание
первенства рациональных, логических критериев, того,
что отличает человеческий взгляд на мир от Божественного.
Поэтому все, что в этом исследовании претендует на истину,
должно получить на это согласие разума, то есть оправдаться
перед ним с помощью аргументов.
Но Божественная истина не терпит оправданий.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Пропасть между творцом и тварью
нельзя преодолеть с помощью логики.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• С одной стороны, Божественная истина не нуждается
в человеческих средствах, вроде риторики, она
должна представляться как можно менее украшенной.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
«”В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог. Оно
было в начале у Бога. (Ин. 1:1).” Этого не знал ученейший Платон, об
этом не помышлял красноречивый Туллий, над этим никогда не
размышлял пламенный Демосфен. Этого нет в извилистых зарослях
Аристотеля, как нет этого и в основаниях запутанных тонкостей
Хризиппа. Искусство Доната не исследовало этого посредством своих
правил, как не изучала этого и буйно разросшаяся дисциплина
грамматиков. Геометры, получившие свое имя от земли, следуют тому,
что происходит от земли и пыли. Риторы, многословные и чрезмерные,
наполнили воздух пустым ветром. Диалектики, крепко связанные
правилами и опутанные со всех сторон силлогизмами, хитрые и
ловкие, суть вводящие в заблуждение прядильщики слов скорее, чем
строители искусства речи»
Цит. по: Harry Caplan Classical Rhetoric and the Mediaeval Theory of Preaching
// Classical Philology. April 1936. Vol. XXVIII, Number 2. P. 80 – 81.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• С одной стороны, Божественная истина не нуждается
в человеческих средствах, вроде риторики, она
должна представляться как можно менее украшенной.
«Бог верен, а всякий человек лжив» (Рим. 3:4)
• С другой стороны, Божественная истина в
памятниках откровения излагается и постигается в
слове, то есть воспринимается человеком через
реализацию правил риторики.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
«И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников
и левитов спросить его: кто ты?
Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не Христос.
И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет.
Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о
себе самом?
Он сказал: я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал
пророк Исаия» От Иоанна Святое Благовествование. Гл.1.
• «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи
стези Богу нашему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся,
кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; и явится слава
Господня, и узрит всякая плоть спасение Божие; ибо уста Господни изрекли
это. Голос говорит: возвещай!» Книга пророка Исаии. Гл 40.
• «…пустыня внемлет…»
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Сам по себе речевой акт не порождает
определенного суждения, если он не является
связующим звеном между говорящим, который
понимает, что говорит, и слушающим, который
стремится понять слышимое.
Этот двусторонний акт понимания превращает
речевой акт в средство коммуникации, а
следовательно, и в определенное высказывание.
Сказанное не является продуктом лишь
сказывающего. Природа речевого акта такова,
что он не может быть у одного, он всегда
средство и продукт диалога.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Риторика как искусство чтения превращает чтение в
акт творения текста, а, следовательно, и рождения
истины.
• Читатель только тогда действительно читает, когда он
вступает в равноправный диалог с автором.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Бог не владеет языками, они ему не нужны, но человек,
чтобы Божественная истина случилась для него, т.е.,
случилась в его разуме, нуждается в слове, причем всегда в
культурно определенном.
Однако в этом случае то, что было Божественным
откровением, становится продуктом человеческого разума,
поскольку прочитывается, то есть творится, создается
человеком.
 Божественное Слово, обращенное к человеку,
неизбежно превращается в человеческое слово,
которое по природе своей лживо.
«Бог верен, а всякий человек лжив» (Рим. 3:4)
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Бог не может обратиться к человеку, оставаясь Богом,
поскольку
в
слове,
через
которое
человек
обнаруживает Его, Бог теряет основания своего
божественного бытия.
• Лайош Мештерхази Загадка Прометея.
• Г. Гессе: «Слова наносят тайному смыслу урон…»
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Кто странствовал далеко от дома,
Видел непривычные виды,
И рассказывает, и ему не верят, Тот надолго ославится именем лжеца.
Глупому народу понятно
Только то, что можно видеть и трогать:
И конечно, неискушенный,
К моей песне он будет маловерен.
Людовико Ариосто Неистовый Роланд. Песнь VII.
(Перевод М.Л. Гаспарова)
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Обращаясь к Богу человек высказывается не для того,
чтобы обратиться к Богу, чтобы сказать ему,
поскольку Бог не нуждается в рассказах о том, как
устроен мир и как живет в нем человек, а для того,
чтобы было, что сказать Богу, то есть, чтобы мысль
получила
бытие
в
ситуации
предельной
ответственности, чтобы мысль, обращенная к Богу,
случилась для самого человека.
В обращении к Богу, язык перестает быть средством
коммуникации, я не рассказываю о мире через слово,
обращенное к Богу, я фундаментально обнаруживаю
себя в нем перед лицом Бога.
Стремясь рассказать Богу о мире я постигаю сущность этого мира
и свое место в нем.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Предположить, что Бог ждет истины от
человека не меньший грех, чем усомниться в
Его бытии. Не может человек быть носителем
истины для Бога. Но разве может услышать тот,
кто не ищет истины в обращенном к нему
слове, кто не ждет открытия, для кого в слове
ничего не открывается.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Понимание, предполагающее попытку
помыслить предмет понимания, основывается на
со-мнении, на конкурирующем мнении о предмете
речи. Я не могу понять, не подвергнув сомнению
то, что предметом моего понимания становится.
Не здесь ли находится источник отторжения
риторики сакральным дискурсом и
одновременной неотторжимости риторики от
любого рода речи.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Прочесть божественное слово, адекватно воспринять
его можно, только потеряв свой собственный смысл,
рассудок. Условием сохранения собственного разума,
условием бытия разума, культуры является
неадекватное, т.е., собственное прочтение текста,
как неизбежный результат попытки понять другого.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
С одной стороны, Божественная истина должна быть
независима от слова, ибо все, что может сделать
человеческое слово в этом случае, это солгать.
Но, с другой стороны, нет для человека истины за
пределами слова. Более того, памятники откровения,
которые должны свидетельствовать о Боге, словом
человеческим сотворены.
Слово человеческое лживо, но именно в нем созданы
памятники откровения, оно в памятниках откровения
приобретает священный характер, превращается в
икону.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Успенский Б.А. Раскол и культурный конфликт XVII
века.
• Успенский Б.А. Отношение к грамматике и риторике
в Древней Руси (XII-XVII вв.).
• Успенский Б.А. Языковая ситуация и языковое
сознание в Московской Руси.
В кн. Успенский Б.А. Избранные труды. Том 1.
Семиотика истории. Семиотика культуры. - М., 1994.
Том II. Язык и культура. М., 1994.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Аввакум: «Малое бо сие слово велику ересь
содевает. Кирилл святый пишет: “посмотри,
любимиче, и просодиих и запятыя и на
точки”»
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Является ли церковная проповедь видом ораторского
искусства?
Если слушающий оратора стремится отличить в его
слове истину от лжи, то в слове повествующего от
Божественной истины нет противостояния истины и
лжи. В слове проповедника для слушателя истине
противостоит тайна, сокрытость.
И эта сокрытость преодолевается
не силой разума, а подлинностью веры.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Может ли Божественная истина быть предметом
познания и ответственного обсуждения?
Нет, поскольку открывается она не любопытствующему,
не сомневающемуся, а взывающему ко спасению, и
ищущему любви, и не через изощренную работу
разума, а через таинство.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Ничтожность смертного перед лицом Бога
делает невозможной Божественную речь.
Я не могу судить о бытии Бога, о Божественной
истине, поскольку человеческое слово является
способом и пределом моего собственного
разумного бытия.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Идея Бога как попытка преодоления непреодолимых
границ языка.
• Бог и безумец – два полюса, ни с одним из них
невозможно вступить в диалог. Речь одного и другого
не опосредована языком, свидетельствующим о
присутствии разума. Поэтому они никогда не лгут,
как не лжет бытие.
• Возможен ли разум за пределами языка? Только
божественный. Но свидетельств его существования
нет в языке, через который я только и познаю мир.
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
Творец – тварь - творец
«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет»
- справедливо как для Бога, так и для Человека.
Бога-Творца и человека-Творца разделяет тварность последнего.
Но это же заставляет человека мыслить и творить.
Мне не понятно, что заставляет творить Бога.
Стремящийся сказать подобен скульптору:
“Сколь смел бы ни был замысел творца,
Он в грубом камне заключен в избытке,
И мысль в нем отразится без ошибки,
Коль движет ум работою резца”.
Микеланджело Буонарроти
Пер. А. Б. Махов
Риторическое слово в сакральном дискурсе.
• Микеланджело: “Сколь смел бы ни был замысел творца,
Он в грубом камне заключён в избытке,
И мысль в нем отразится без ошибки,
Коль движет ум работою резца”.
• Хайдеггер: Мысль даёт бытию слово. Сказывание бытия и есть
переход от сокрытости к непотаенность. Язык становится
«домом истины бытия», в котором правит мысль, дающая
«слово невыговоренному смыслу бытия».
Риторическое слово в сакральном дискурсе.