Transcript Моя презентация

Цель работы: исследование роли
мифа в художественном универсоме
писателя на примере двух романов
«Лесной царь» и «Элеазар, или
Источник и Куст».
Актуальность работы обусловлена
недостаточной разработанностью в
отечественном литературоведении
проблемой трансформации
классических мифов в творчестве
М.Турнье.
Задачи:
1. Исследовать историю мифа о «Лесном царе» в
европейской литературе, ставшем формо- и
смыслообразующим элементом в одноименном
произведении Турнье.
2. Рассмотреть роль библейских образов в
романе «Элеазар, или Источник и Куст».
3. Выявить основные составляющие
мифопоэтики автора.
Объект работы: романы М.Турнье
«Лесной царь» и «Элеазар, или Источник
и Куст».
Предмет исследования: способы
трансформации мифа о Лесном царе, а
также библейские мифологемы в
указанных произведениях, служащие
основой для создания его
неомифологических построений.
Композиция состоит из введения,
заключения и трёх глав.
Первая глава:
«Миф в европейской литературе ХХ
века».
Описание главы: рассматривается обращение к
эволюции мифа со времён Платона до наших
дней. Акцентируется внимание на явление
неомифологизма в западноевропейской
литературе ХХ века и его истоках. Исследуются
основные принципы мифологизма в творчестве
Джойса, Томаса Манна, Кафка, затрагивается
вопросы обращения к мифологии Камю, Сартра,
Жида, Арагона, Сен-Жан Перса.
Вывод первой главы:
традиционный миф, становясь
«почвой»произведения в современной
западноевропейской литературе теряет
первоначальный смысл, подчинившись
философской идеологической,
эстетической и художественной
интерпретации автора в соответствии с
актуальными проблемами его времени.
Вторая глава:
«Неомиф в романе М. Турнье «Лесной
Царь»
Описание главы:
Рассматриваются основные трансформации
мифа о Лесном Царе, исследуются
структурные элементы мифа, перенятые
Турнье и модифицированные им.
Проводится сравнительный анализ баллад
Гете и Жуковского, их переводовов и
комментария м. Цветаевой, а также
текстов бельгийских символистов Моклера
и Меттерлинка.
Выводы второй главы:
1. Легенда о Лесном Царе, являясь
художественной доминантой
произведения Турнье, включает
структурные компоненты мифов о
Медузе Горгоне, о Нарциссе, о
Циклопе, сказочных преданий о
великанах-людоедах, библейских
реминесценций о «похитителе душ
человеческих», о первом человеке,
Адаме, об Авеле.
2. Пространство мифа существует только в
пределах воображения главного героя,
сознание которого он сам называет
«вселенной».
3. Персонаж является динамическим
центром романа, со смертью которого
исчезает дальнейшее повествование, и,
как следствие, сама «стихия мифа».
4. Авторская позиция в романе является
четко выраженной, «голос» Турнье
обнаруживается в его роли Автора, что
можно выявить при исследовании поэтики
произведения.
Третья глава:
«Трансформации библейских мифологем
в произведении «Элеазар, или Источник и
Куст»
Описание главы:
Исследуется родь основных библейских
образов, например, пустыни, Земли
Обетованной, змея, личности ветхозаветного
пророка Моисея, параллель с которыми в
романе Турнье проводтся на всех уровнях:
проблемно-тематическом, образном, сюжетном.
Выводы третьей главы:
1. Произведение М. Турнье несет в себе
послание о смысле индивидуальной судьбы
личности, в то время как библейский текст
содержит общие универсальные смыслы,
имеющие отношение как к отдельному
человеку, так и к целым нациям из-за
заключенного в них «мессиджа».
2. На проблемном уровне автор пытается
разрешить дихотомию сакрального
(священного) и профанного (мирского) через
образы источника (воды) и Куста (огня),
свойственную мышлению современного
человека.
3. На уровне образов происходит частичное
отождествление главного действующего лица Элеазара
с ветхозаветным пророком Моисеем, а его жены и
детей – с Израильским народом; образы пустыни, Земли
Обетованной, семи казней египетских, манны небесной,
посоха-змеи и др. трансформируются автором, который
переводит их из плана сакрального в план
вещественно-бытовой, в контекст обыденной
реальности конкретной исторической эпохи, в
результате чего они становятся частью композиционной
структуры произведения, элементами пространственновременной организации повествования, его детальными
составляющими.
4. Сакральный текст священного Писания и
роман Турнье «Элеазар, или Источник и Куст»
вступают друг с другом в межтекстовые
отношения. Отсылки к «мифосодержащему»
тексту происходят при помощи специальных
маркеров (явных и скрытых цитат, аллюзий,
реминесценций, содержащихся в том числе и в
именах собственных, синтаксическом
параллелизме), в некоторых случаях это может
вести к текстовой игре.
Примеры текстовой игры.
1. Роман открывается
размышлениями маленького
Элеазара, в вечернее время
глядящего на Океан. Ночное время
суток ассоциируются у автора со
словом «abime». Затем Турнье
пишет:
«L’enfant et le vieillard flottent sans attaches a la surface
de l’existence et la quittent sans souffrance»
Перевод с фр.: «Дети же и старики плывут по волнам
житейского моря без якоря и покидают его без
страданий»
Это порождает аллюзию на первую главу книги Бытия, когда
Господь Своим словом повелел появиться свету, но до этого
существовала тьма над бездною, и «Дух Божий носился над водою»
(Бытие 1:2).
Соответственно, во французском
тексте священного Писания:
«…et la tenebre a la surface de l’abime; le
souffle de Dieu planait a la surface des
eaus».
Параллелизм конструкций очевиден,
однако Турнье
Употребляет глагол «flotter» («плыть, погружаться»), что означает
большую степень соприкосновения с водной стихией, а также
указывает на то, что вода у автора (шире: река, море, источник)
может выступать как образ человеческой жизни.
Следующий пример языковой игры:
Писатель, говоря о возвращении пастухом
Элеазаром пораненной овцы в стадо,
употребляет синтаксическую конструкцию,
имеющую аналогию с выражением в притче о
потерянной овце.
В Священном писании говорится:
«Et quand il l’a retrouvee il la charge tout joyeux
sur ses epaules»
(«А нашед возьмет ее на плечи свои с
радостью»)
Евангелие от Луки 15:5.
Автор пишет:
(при переводе И. Волевич данное подобие
не выявлено)
«Il la chargea cependant sur ses epaules
et regagna la pature au prix d’efforts
epuisants»
(«Однако Элеазар взвалил барана на
спину и, выбиваясь из сил, все-таки донес
его до фермы»)
Еще один пример языковой игры относится к
сравнениям, которые могут целиком состоять
из реминесценций из Ветхого Завета, например:
«des paroles de la jeune fille s’accompagnait d’un
sourire qui ressemblait a la colombe chargée d’un
rameau d’olivier annonçant à Noé la fin de ses
épreuves».
(«Каждое слово девушки сопровождалось такой
прелестной улыбкой, что Элеазару невольно
вспомнилась голубка с масличной веткой в
клюве, возвестившая Ною конец его тяжких
испытаний»).
Таким образом, наш материал позволяет
прийти к следующим выводам:
Турнье не просто копирует или
срисовывает действительность,
преподнося читателям раз и
навсегда заданную формулу ее
постижения в «одеждах» мифа;
Неомифологический ракурс его творчества
призван, наподобие зеркала, вовлечь читателя
в динамику мыслительного процесса.
Романы Турнье можно назвать мифомдвижением.
Главное отличие неомифотворчества
Турнье от классических мифов,- это то,
что в традиционном
мифологическом сознании
личностное начало приглушено, на
передний план выступают социальнообщественные отношения, основанные
на связи с природой и космосом.
У Турнье не так.
Художественный универсум Турнье целиком
сосредоточен на внутреннем мире
мифологических персонажей, на основе
которого выстраивается сама конструкция
неомифа; мифологическое сознание главных
героев обращено не к мирозданию с целью
раствориться в нем, а внутрь своего «я».
Миф Турнье по принципу перевертыша
– это освобождение
индивидуального сознания от
ценностных установок общества.
Таким образом, неомиф писателя
выводит на первый план личность,
нацеленной по своей внутренней
интенции на отчужденность от социума,
что делает его по сути антимифом.
Миф у Турнье – это прежде всего сознание
персонажа, обладающее специфическим
мышлением, позволяющим ему порождать
собственную мифопоэтическую реальность. У
писателя мифическое пространство герой носит
в себе самом.
Миф Турнье – это бытие-в-себе
(используя феноменологическую
терминологию), миф, не имеющий
отношения к связям и отношениям
человека и социума, содержащий в себе
не установку на единение частей
мироздания, а целиком основанный
на творческой мощи воображения
персонажа.
Турнье ставит основной акцент
не на универсальном,
растворенном в
индивидуальном, как в
традиционном мифе, а, подобно
инверсии в мышлении, на
индивидуальном,
вбирающем в себя
универсальное.
Французский писатель делает миф средством
изображения уникальности человеческого
мышления.